***
Взгляд упирается в стену,
сложенную руками крестьян,
тупиковая площадь, пустые столики и табуреты,
зеленые ставни захлопнуты, бармен пьян,
кубинская гитара рвет душу, еще бы сигареты
или, точнее, как у Хэма, сигары,
Черчилля, вообще того, кто вошел в мир,
вписался в него, как стена у пустого бара,
как человек, читающий газету до дыр
посреди мирового пожара,
как стоящий на грани стойки пустой стакан,
на краю вселенной бренчащая гитара,
скажем, в Мексике, в бухте, заливе, пустыне,
на Кубе у пустой стены, среди кактусов и песка,
и не знаешь, где кончится рассказ об Отце и Сыне,
где гнется под тяжестью рыбы палубная доска,
и руки крестьян снова таскают глыбы,
чтобы сбросить их в океан.
Котор, август 2015