А знаешь, я ведь все-таки любила
Тебя, твое безумие и дурь,
Которой ты исполнен. Милый, милый,
Я все-таки смогла, проникла внутрь
Твоих глубин, залитых морем звуков
Роялей старых, беспризорных флейт…
Ты был моим, а я - твоею мукой,
Что не сыграть, не выпить, не пропеть.
Ты гнал меня, как дьявольскую музу,
Слишком лихую, чтобы обуздать,
И приглашал меня из ниоткуда
В свой дом, где мы с тобой ложились спать.
И наши сны текли простой мелодией,
Свободной от претензий и заяв.
Ты был моим, а я – твоей иронией,
Что силой звуков обращалась в явь.
Ты клял меня такую, слишком честную,
Слишком живую, чтобы вынес свет.
Но ты меня любил. Больше одетую…
Искал подобных. Понимал – их нет.
И я любила, все-таки. Порукой
Застывшее в словах звучанье флейт.
С тобой и я вдруг громким стала звуком,
Осмелившись перечить тишине.