[i] – Быстрей! Я, кажется, черстветь начинаю!
Колобок [/i]
Ну вот, меж пыльных обочин
она меня дождалась.
Километраж не размочен
и не подбит плексиглас.
Ещё не факт, что её мне
друг детства переписал;
мне б только груз был подъёмней,
чем слёзных вёсен роса.
Щелчок латунного жучка двери –
и магнитола подтверждает вход.
Забыл, как трогаться? Давай, хитри:
ты ж проходил билеты до и от.
Завёлся? Э, полегче, капитан!
Каков профит тереться о сосну?
А вот таков: я долго лепетал,
а нынче всех вас нагну!
Димоны, Вадики, Лёхи
нашли капканы свои.
На этом радостном вздохе
заехал я за буи.
Обзор и ясность напеты
вливаньем дёгтя в кардан,
но – лучше так, с диабетом,
чем наотрез никогда.
Навстречу слышен смех и мат парней,
чьи «опеля» мелькают в виде клякс,
а вон инструкторша – весь фарш при ней;
кого она там навострилась клясть?
Три амальгамных плашки – хоть сорви:
что б там ни пялилось из их глазниц,
я краше всех – и только брызговик
отныне буро-пятнист.
Я удивляю русалок,
заплывших в горнее дно:
куда ушло моё сало
с последней мерки штанов?
Гробовщики не согласны,
таща сто двадцать кило,
а мне – хоть рай из пластмассы,
но лишь бы к звёздам вело.
Там, на моей звезде едва с Луну,
такой же точно хнычет львиный зев,
но там за хвост его я не тяну,
на колобочьи корточки присев.
Будь возрастной и медицинский ценз
нелепей штрафа за излишний жор –
над перебранкой страховых агентств
полнеба занял курсор.