Как, должно быть, славно могло все выйти:
Мы сидим на песке, а глаза отражают море.
Говоришь, сливаясь с кантатой прибоя,
Осторожно касаюсь пальцами кромки воды.
Никаких посторонних и суеты.
Нас — двое.
И виноватое солнце пристыженно прячет лицо
В пушистую шаль горизонта.
В конце концов нет ничего,
Что было бы дальше и ближе
Одновременно. На твоем лице
Тень от коктейльного зонтика.
Каждый тост, поднятый за современное ни-че-го,
Где спирт разбавлен горькой настойкой эпохи
Той, в которой Франсуа Озон
Монтирует сеть бассейнов,
Чтобы внезапно выключить воду
Посередине лета.
И больше никто, слышишь, никто
Не говорит о море.
Заживленное иглами горе:
Жить в ожидании чуда, чье появление
Заставит работать сердце.
Мы же проще, будем врастать в крохи кварцевые
И продолжать бок о бок сживать стихи.
Правда, неплохо?
Куда там твои дороги, мосты?
Мы и так изрядно исполосованы
Полярными ночами бессонниц,
Чтобы впредь так легко засыпать ресницы золой
И не помнить о необходимости
Открывать бутылку Нового Дня.