Нет ни бабочек в животе, ни пронзительной, сладкой дрожи. Снова – в тысячный раз – не с тем, снова год так никчёмно прожит, и давай, начинай с нуля, пока плачет-рыдает Сирин.
Палачи ли, учителя её просто не вывозили: сколько девочку ни казни, она снова бежит на плаху. Проходили года и дни – впору охать о том и ахать – снова дыры душевных ран, не зажившие шрамы, горечь. Сколько девочку ни порань, не притупишь тоску и голод по любви, по большой любви, по красивой и настоящей. Её сердце опять кровит…
Тот, кто ищет, всегда обрящет.