– Скажи мне… – Она стояла спиной к кровати, нагая, прекрасная. – Скажи мне, прошу, как сильно ты меня любишь?
– Я уже говорил…
– Неправда, ты ускользнул от ответа. – Голос её дрожал. – И ускользаешь снова.
Он сел. Шутки закончились.
– Сильнее жизни, сейкви аллафан. Сильнее смерти, сильнее первого и последнего вздоха. Ты самая ценная вещь, которую я нашёл на равнинах, наилучшая, с какой я повстречался в жизни. Я отдал бы за тебя оба моих меча.
Она не родилась в горах, не знала вкуса пустыни и законов его народа, но сумела оценить то, что он сказал.
– Правда ли… – Она запнулась. – Правда ли, что ты можешь привести себе жену не из иссаров?
Ох, Великая и Милосердная Госпожа, неужто это неминуемо и всегда должно случаться таким вот образом? Без предупреждения, без предоставления и тени шанса?
Он молчал. Как и она.
Тишина тянулась в бесконечность.
– Такое иной раз случается…
Вегнер. Р., Сказания Меекханского пограничья
Ты оставил её на постели как дивный цветок,
Что уснул, разметав лепестки над расстеленным ложем,
И стоишь, замерев и сжимая смертельный клинок,
Ощущая биение жизни под мраморной кожей.
Ты иссар от рождения, воин, каких поискать,
И решимость твоя возвеличена в сотне сказаний.
Но сейчас, в этот миг, ты хотел бы от ложа бежать
И не знать, как коварна судьба в поединке желаний.
Ты из племени тех, кто не терпит вблизи чужаков
И привыкли скрывать от других свои чувства и лица.
И жестокость традиций – та нить неразрывных оков,
Что ведёт через жизнь, запрещая вне клана влюбиться.
Ты узнал Исанель три волнительных года назад,
Что мелькнули стрелой с той влекущей и ласковой ночи,
Что осталась в душе самой ценной из многих наград
И чью пагубность чувствуешь сердцем болезненней прочих.
Ты бессчётное множество раз был ударом клинка,
Защищающим тех, кто действительно в этом нуждался.
Ты был тенью из гор, что таинственны издалека,
Но опасны для тех, кто в ловушке камней оказался.
Стать иссаром нельзя, можно стать лишь для клана своим,
Но цена этой связи – забыть навсегда свет и тени.
Твоя храбрая мать в тьму шагнула за тем, кто любим,
И слепою рукою сажала тебя на колени.
Тьма – мерило любви? Как уверить в обратном её,
Ту прелестную деву, что спит, утомлённая страстью?
Честь иссара – обет, а клинок – продолженье твоё,
Всё иное, Йатех, открывает дорогу к проклятью.
Что ты скажешь любимой, узнавшей тебя без хаффды*
И приникшей губами к губам без слепящей повязки?
Смерть с рожденья стоит за спиной – и впиталась в черты,
Посылая ухмылку врагам из-под сброшенной маски.
Исанель шевельнулась – прекрасный и нежный бутон,
Откровение юности в трепетных линиях тела.
Только горы суровы и чтят самый первый Закон –
И безжалостны к той, что поверить в мечты захотела.
Она встретила взгляд твоих карих убийственных глаз,
Признаваясь в любви и сорвав надоевшую маску,
Отдаваясь тебе, как в последний отчаянный раз…
…Соглашаясь принять твой клинок, как финальную ласку.
* хаффда – верхняя накидка горца, защищающая лицо и тело от пыли.