Я Бога молил о прощенье
ошибок далеких, чужих.
"Простил ли,- Он молвил,- затменье
светил негасимых Моих?
Друзей, обратившихся в бегство,
напишешь ли Мне имена?
Я их заключу в свое сердце,
где слезы хранились Петра".
Мы шли сквозь пустынные дали
под нимбом Его голубым...
Себя я простил бы едва ли,
но понял, как сильно любим.