Кто мог бы в нём узнать того сержанта,
Что воевал за Родину свою,
В краю далёком с выброской десанта
Раненье получившего в бою.
Так было надо. И приказ был краток,
А времени - лишь взять боекомплект.
И борт стоял и ждал конца посадок,
Чтобы уйти со взлёта на объект.
Летели молча, каждый думу думал,
Кто о любимой, кто о друге, кто о чём.
Но тут команда - и раскрылся купол,
И стропы сразу врезались в плечо.
Внизу пылало огненное пламя,
Виднелись вспышки, и стелился дым.
Он был не трус, но сразу вспомнил маму,
Ведь был ещё по сути молодым.
А там внизу в разрывах от снарядов
Клубилась незнакомая земля.
И он летел туда, в исчадье ада,
Сжав автомат и по врагам паля.
Вдруг свист и обожгло от боли,
И будто жизнь в мгновенье пронеслась,
Собрав в кулак из сил последних волю,
Сложился он, на ноги приземлясь.
Не видел он, как рота перебежкой
Брала за перевалом перевал.
Его тяжелораненого в спешке
Не сразу санинструктор увидал.
Потом был лазарет и год мучений,
Когда учился заново всему,
Затем консилиум врачей и схватка мнений -
Что делать с ним и как помочь ему.
Неужто пенсия? Поверить не хотелось!
Неужто жизнь помчалась под откос?
В душе надежда еле-еле тлелась,
Но приговор вдруг прозвучал всерьёз.
Да, инвалид. Пожизненно. Подённо.
Прикован к койке в свои двадцать лет.
Он словно в дымке, будто слышит сонно:
Диагноз, вывод, подписал начмед.
И вот, когда отчаянье душило,
Когда весь свет ему уж стал не мил,
Вошла в палату девушка и мило
Сказала, что когда-то с ней дружил.
Взялась она выхаживать больного,
Но главное - с улыбкой на устах,
А также силой любящего слова,
И парень возродился на глазах.
Пошёл через полгода с ходунками,
Пресс накачал и бицепсы в руках
И фотографию прислал недавно маме,
Где он стоит на собственных ногах!
Поверить в это просто невозможно,
Но если любящий есть рядом человек,
Беда, с которой прежде было сложно,
Уходит, растворяется навек!
9 июля 2017 года