Так пустынны, что аж жуть,
БерегА озёрной глади!
Дух озёрный – сторож тут.
Только гости не в накладе –
Ноги зря не принесут.
Трепет душ людских – не суть.
Мысль о кладе иль награде
Тут пасётся без ограды…
…Три простушки в поздний час
Вышивали на заказ.
– Кабы жить не в деревушке, –
Говорит одна простушка, –
Я себе бы жениха
Отыскала без греха.
– Кабы жить в селе богатом, –
Заявила девка рядом, –
Соблазнила бы купца
Я без ведома отца.
– Ну а я бы, как лягушка, –
Третья молвила подружка, –
На болоте нашем тут
Жениху б дала приют.
Травяным поила б чаем,
Пела песни громче всех,
Чтоб души во мне не чаял
И не думал бы про грех.
Только вымолвить успела,
Дверь приветствие пропела,
И под их девичий визг
Гость явился, пьяный вдрызг,
Иль таким уж показался.
Всё ж порядком нализался.
То ль отдал в дверях поклон,
То ль сложился под углом.
Со смущеньем импотента
Он спросил:
– О чём тут энта
Ваша бабья трепотня?
Я решил, что про меня.
Нынче пью я и гуляю
Неустанно и без краю.
Заблудился и, к тому ж,
Затесался в вашу глушь.
Хуторок ваш очень кстати.
Время – спать, и вот те нате,
Сам собой готов ночлег.
– Как зовут тебя?
– Олег.
– Отчего же ты так запил? –
Хором все спросили, на пол
Вышиванье уронив.
– Был здоров я, не ленив,
Но контужен был под Плевной
И со службы списан. Ха!
– Ты женат? – спросила первой
Та, что шанс на жениха
Рассчитала вне греха.
– Нет, гнетёт меня потеря:
В том бою я пострадал…
– Не купец ли ты таперя?
Может, ты – мой божий дар? –
Так вторая тут тетеря
Вопрошала. Гость не стар
И её бросало в жар.
Загляделась девка шало,
И ответил ей он, жаря
Томным взором всех троих,
Словно речь шла лишь про них:
– Дев пригожих обожал я,
Обожать готов и впредь.
Но от сил былых лишь треть
У меня в руках осталась.
А кой в чём и вовсе старость
Я обрёл, на свой позор.
Инвалиду не в укор,
Но как молодцу обидно
Жизнь влачить. Вы, очевидно,
Таковому мне теперь
Указать вольны на дверь.
Девки ёрзали смущённо:
То ли он зовёт их в жёны,
То ль дурачит их, кобель.
– А не ты ли намекала, –
Третью он спросил лукаво, –
Что тебе важней всего
Смочь сродниться задушевно?
Будь я в деле ого-го-го –
Я б и был, когда б не Плевна
И теперешняя суть –
Ты ж от этого ничуть
Не сошлась со мной бы крепче,
А любила бы за речи.
Доброту мою к тебе.
Ты б могла мне в сей же вечер
Дать приют в своей избе?
Дверь опять тут заскрипела.
Все глядят оторопело,
Как в избушку входит царь,
Всей России государь.
– Что, опять мой егерь шутит,
Почём зря тут баламутит?
Полюбился ль он кому?
Если да, быть посему!
Враз вас сам тут обвенчаю! –
Царь сложил ружьё в углу. –
Травяного нет ли чаю?
Травяной и я люблю.
Зверобой охотно пью.
Кто сбирался тут из девок
Чай подать к мужским устам?
Смысл ночёвок или дневок
После скачки по лесам
В том, чтоб я все травы сам
Мог опробовать в заварке.
Вы – девицы иль давалки?
Признавайтесь-ка царю!
Я вниманьем одарю,
Как заморскую царевну,
Ту, что будет всех милей
И чьи ласки, как елей…
Про контузию и Плевну
Врать, как егерь, не хочу.
Всё по полной оплачу!
По уму иль по тревоге,
Догадавшись девки, слезть
С лавки, бухнулись все в ноги
Императору:
– Потрогай,
Государь, нас, кто мы есть!
– Ну, конечно, не бог весть
Что, но нравитесь мне, зайки.
– Государь, мы без утайки
Вам признаемся, как есть.
Мы не девки, а русалки!
Посягать на нашу честь
Вольны все. Мы сами рады
Отдаваться без преграды,
Но никто нас не берёт.
Царь раскрыл в улыбке рот:
– А зачем же вы, наяды,
Обрядилися в наряды?
– На людей тут недород,
А изба уж скоро год,
Как покинута, пустует.
Мы приходим из болот.
Тут забавно и не дует.
Есть одежда, инвентарь…
Что мельчить: сам государь
Потревожил без стесненья
Наше тут уединенье!..