***
В час, когда включают ближний
свет луны, –
как в свете фары,
я кажусь смешным и лишним,
как водителю
бульвары,
по которым мы бродили,
и, –
что значимо и ценно, –
влюблены друг в друга были
как-то пламенно-бесцельно.
Распушив ресницы
снежно, –
как морозные рисунки,
ты своим дыханьем
нежным
переплавила в сосульки
кристаллическую сетку
запредельности
желаний, –
будто сунули в розетку
свитер доктора Живаго…
(Заискрило, засверкало, словно ёлочным гирляндам надавали тумаков…
.............................
...............)
Я желаю!
Я хотел бы
чтоб,
как в спальной Лорелеи,
перед тем, как сгинуть в Рейне,
прижималось тело к телу!
Я писал бы с того света
про сиреневые дали;
лишь бы –
черти! –
издавали
в переплёте губ сонеты!
Ты б к скамейке на бульваре
подошла,
и в свете ближнем
мной зажженной лунной фары
на колени
клала книжку…