Взошло под пулями светило
и отразилось на штыке,
и смерть со мной заговорила
на грубом, грязном языке.
Но смысл ее речей был жалок,
до омерзения червив.
Она ничем не угрожала,
одно сказала мне: живи,
уйди отсюда без оглядки,
тебе нет дела до других,
они почти уже в осадке,
почти мертвы, а ты - в живых.
Живи – считай, подарок свыше,
беги от этих мертвяков…
И я сказал: тебя не слышу
ни на одном из языков.