Ольга Анциферова
Дед Матвей, шаркая валенками в галошах, спустился с крыльца и пошёл в сад. Валенки с галошами в последнее время стали для него постоянной обувью. Ноги нисколько остужать нельзя – ревматизм замучил.
Весна была в этот год ранняя. Апрель только начался, а почки на деревьях набухли и выпустили первые зелёные язычки. И трава зазеленела, кое-где появились ярко-жёлтые головки мать-и-мачехи.
- Рано, ох, как рано, - поглаживая ветку яблони, сам с собой разговаривал Матвей. – Тепло это обманчиво. Поманит, заставит выпустить цветы, а потом, как холод ударит – и замёрзнет цвет… Не жди тогда яблочков… Урал всё же у нас, погода неустойчивая.
Матвей дошёл до скамейки и сел. Вечерело… солнце за рекой уже наполовину ушло за горизонт.
За свои восемьдесят лет Матвей так и не смог налюбоваться на родные края. Изгородь сада подходила к самой реке Пышме. Она в этих местах неширокая, но звонкая, говорливая, весело журчит по каменистому дну. Деревня расположилась на всоком берегу реки. Когда-то Матвей сам построил лестницу, чтобы спускаться вниз к реке. Воду из речки не носили, конечно, очень это было бы тяжело, но, если спуститься вниз, перейти по камням на другой берег, то и луга, и лес – рядом. Ступеньки лестницы добротные и с перилами. Правда, сам он давно уж не пытался спускаться по ней, трудно стало. Скамейка врыта в землю у изгороди, над самым обрывом. Можно было любоваться красотами, расстилающимися на противоположном берегу.
Берег тот – низкий, пологий, далеко раскинулись на нём луга, пастбища, выгоны для лошадей. Издавна в их деревне занимались разведением лошадок. А ещё дальше – леса, тёмные, хвойные, со светлыми пятнами лиственных деревьев. А на самом горизонте, как будто плывут в закатном мареве, горы. На их вершинах кое-где ещё лежит снег.
Хлопнула калитка, по дорожке бежал семилетний внук Матвея Кирюшка.
- Деда, я к тебе, вечерничать!
Давай, посидим, повечерничаем, - ласково глядя на мальчика, сказал Матвей.
Они оба любили такие вечера. Хорошо им было вот так посидеть, поговорить обо всём, что произошло за день.
- Деда, а расскажи мне сказку, - попросил Кирюша.
- Сказку? Ну, что же, расскажу я тебе сказку…
Кирюшка поёрзал немного, удобнее устраиваясь на скамейке, а Матвей начал.
Давно это было… ещё до войны с фашистами. Стали люди рассказывать, что появилась в наших краях кобылица. Видели её охотники, рыбаки, ягодники да грибники видели, ребятишки, что в ночное ходили. Показывалась она или на рассвете, или на самом закате. Была она красивая очень. Серая, в белых яблоках, а грива и хвост – белые и шелковистые.
И вот пошли раз ребятишки в ночное, был среди них мальчик, Дёмка его звали. Лет уж четырнадцать ему было. Жил он у какой-то дальней родственницы, родители-то у него умерли. Не очень сладко ему жилось, конечно, но, хоть накормлен, и в тепле.
Ребята, посидев у костра, пошли спать в шалаш, а Дёмка задержался. Стемнело уж совсем. Вдруг слышит мальчик ржание лошадиное. Думал сначала, что это – их кони, что паслись невдалеке. Но всё же пошёл посмотреть. Смотрит, а на дальнем выгоне несётся кобылица серая в яблоках, с белой гривой. И вроде далеко она, а видит он её чётко очень. Даже глаза – умные такие, красивые и тревожные.
Смотрит Дёмка, а небо вдруг почернело, появился там змей-чудище, голов у него штук сто. Начали эти головы огонь изрыгать на кобылицу. Сжечь её, убить хотят, а она не поддаётся, сама на ворога бросается. Вот уж на груди у неё кровь появилась, копыта обожжены. Силы, видит Дёмка, её оставляют, вот уж совсем она почти на колени упала, но вдруг вокруг кобылицы появились воины в касках, с ружьями. Много их, тысячи и тысячи… Завязалась тут битва страшная. Чудище огнём жжёт, много солдат полегло, но на их места другие вставали. А кобылица вновь впереди, в самых опасных местах. И ослабело чудовище, голов у него уж мало осталось. А потом и совсем оно отступило за горизонт.
Исчезло всё, только на месте битвы осталась трава помятая да кусты и деревья обожжённые. А вдалеке снова пронеслась серая кобылица и тоже исчезла.
А ребята, что в шалаше спали, и не слышали ничего.
- Деда, деда, а кто она, эта кобылица? – спросил внук.
- Да вот, думаю я, внучек, что это – Россия наша матушка. Предупреждала она, что скоро нападёт на страну проклятый ворог, что война будет, что солдат много погибнет. А главное – призывала она людей на защиту Родины.
- А Дёмка, дедушка, с ним что стало? – снова спросил Кирюша.
- А Дёмка вырос. О, после того случая решил военным стать, чтобы Родину защищать. После школы в военное училище поступил. Закончил его, а тут и война. Ушёл он на фронт. Говорят, что очень он смелым был, на самые опасные задания шёл. Много подвигов совершил, наградили его золотой звездой Героя Советского Союза. Но погиб Дёмка, в самом конце войны погиб. В деревне-то о нём мало, что знали. Это уж потом, много лет после войны прошло. Вот, тогда узнали, поставили памятник Дёмке, там, над рекой. Помнишь, мы с тобой ходили к нему?
- Помню, дедушка, там и звёздочка золотая есть.
Говорят, что некоторые слышат около памятника лошадиное ржание…
Матвей ласково погладил внука по голове.
- Пора нам спать, внучек, солнце-то совсем село.
- Хорошо, деда, пойдём спать. Только пообещай, что завтра мы с тобой снова сходим к памятнику.
- Сходим, мой дорогой, обязательно сходим…