Я лежу на одной и той же земле со священными реликвиями, кусками навоза, заеденными мышатами и павшими воинами. Лежу на той же земле, в которой покоятся бесценные археологические находки и поганый мусор, прах чьих-то дорогих родственников и неразряженные мины, в которой прорыты тоннели метро с беломраморными дворцами-станциями – и протянуты канализационные трубы. Я лежу на той земле, на которой стоят храмы и карцеры. «Кладбища и огороды», как сказал Егор Летов. Земля – беспристрастный историк: явит через пару столетий из своего нутра то, что современники зарыли, посчитав стыдным – и констатирует: «Объективная реальность говорит, что люди способны на такие-то поступки». «Память воды» - это, конечно же, околонаучная байка, а память земли – вот она, под тобой, подо мхом, среди деревьев: и геология, и археология, и палеонтология, и науки о техногенных факторах, и всё что угодно, Пока человек лежит на земле, он постигает своим телом, своим нутром значение всего этого.
Лёжа на старой, отягощённой смыслами земле, удобно смотреть на небо.
Но человечество ещё не написало историю неба.
10 июля 2017, Ульвсстадир