То, что в сердце спрятано глубоко,
Позже будет явлено вовне.
Белого, как снег, Единорога
Я сегодня видела во сне.
Те глаза таинственно молчали,
Только слёзы крупные лились,
Да, подобны пурпурной вуали,
Капли крови на челе спеклись.
И узнала след шипов терновых -
Жуткий человеческий оскал.
Как Он нежно Книгу с Божьим Словом
К окровавленной груди прижал!
Вдруг прозрела, пала на колени,
Зарыдала: "Господи! прости
Бестолковость, жалобы и пени -
Ты и так не в силах Крест нести,
Я же пристаю к Тебе с мольбами!
Верь, исправлюсь - дай лишь только срок!"
"Лишь любовь должна быть между нами, -
Тихо отвечал Единорог. -
Ведаю, что не со зла грешила".
"Я исправлюсь! Боже! помоги.
Озари своею светлой силой,
Разорви безумия круги!
Знаю, что когда на свете не был
И в помине глупый род людской,
Одиноко сокрушалось Небо:
"О, кого наполнить бы Собой?
Мне бы жизнь делить с Моим твореньем..."
Ты дождался... Разделил... И вот
Смрадным тленьем облеклось Нетленье.
Только кто узнает? кто поймёт?
Кто любовью, лаской отогреет,
Спать уложит - валишься Ты с ног?"
"Мне твоё раскаянье довлеет, -
Нежно возражал Единорог. -
Святость не бывает без искуса.
И на тёрне вырастут цветы.
И блаженна, если Иисуса
И в последнем нищем видишь ты!"