И кричали, что нет оправданья,
Ни прощенья таким, как я.
В моём диком и злом Дагестане
Я лежу – подо мною плывёт земля,
Надо мною молочные реки…
Я лежу. Я смыкаю веки.
Понимаю…
То есть, нет же, вот-вот дошло,
Что без родины, рода, клана –
Одному, скажут, мол, тяжело –
Только как ни звучало б странно:
На чужбине тебя, чужака, не
Поведут, как тельца, на закланье.