Пространственно-чуткая и необъятная,
Заботой обвившая, телом приятная,
Ну ты прямо вся из себя… настоящая,
Вселенная – прима, летами искрящая.
Где зорь полудымчатых стелятся скатерти,
В обитель твою обнажаются паперти,
А дальше – бездомная пропасть небесная
Таит невесомость и с нею – неведомость.
И кажется, там птеродактили спрятались
Да крыльями мощными перемежают высь,
И рыси пятнистые в ней заигралися,
А я их гоняю и им угрожаю – брысь.
Но ты всё такая ж таинственно-бурная,
Подсолнечно-лунная – гамма лазурная,
Ночами со мной у окна говорящая,
А днём – непонятно где прозябающая.
И как же мы схожи по-натуральному –
По признаку жизни и духу ментальному,
И оба клубимся в краях неизведанных,
И нет нас с тобою тем более преданных.
И будешь всегда и во всём ты чрезмерная,
Вселенная, даже как будто примерная –
Размером с Дылдыщева – тренера нашего,
Которого некогда кликали ящером.