В сети каменеют былые конфликты и споры;
вчерашние новости стали историей вдруг.
Я пью из горла минеральную "Белые горы",
читая досье на серийных убийц и ворюг;
но жжётся во рту вкус дешёвого злого портвейна
в той питерской рюмочной где-то в районе Сенной.
Я помню тебя, кочегар дядя Саша, — налей мне,
послушай стихи и, не чокаясь, выпей со мной
за новое счастье, за то, чтоб сберёг его, падла.
Надеюсь, ты тоже сейчас жив-здоров, дядь Саш.
В столицу вернусь, отращу непослушные патлы;
в кровь пальцы сотру — затрясётся от риффов гараж.
Запойную молодость с треском впитали пластинки —
она так сладка, но звучит, лишь крутясь на игле.
Нелепость и дурь только музыка может простить мне,
и если внезапно сломаюсь, то музыка — клей;
зальёт сетку трещин, разгладит помятую душу
и силой, пинками заставит остаться в живых.
Светает. Бутылка пуста. Сон отчаянно нужен;
я падаю в утро, сняв с памяти старые швы.
23.07.17