Ты просыпаешься утром, в четыре тридцать,
Погода паскудная: дождь; время самоубийцы
Плохо сваренный латте сонный гарсон
Тебе без почтения сунет почти в лицо.
Ноздри выжжены в кровь, она льет изнутри,
Кокаин, крэк, а теперь еще и эфедрин –
Разве вынесет это хоть один организм?
У нормального – нет, но ты выбираешь не жизнь.
На перекрестке Артуа и Пляс-Дофин,
Дилер-араб продает тебе героин.
Ложка, пламя поддельной Zippo, привычно,
На руке уже нету вен – колешь в подъязычную.
Мой номер набирается сам собой, верно?
Ну давай, позвони, испытай мои нервы.
Только увидев твой заграничный префикс,
Я разобью телефон, только б не слышать писк.
Двадцать пропущенных – видно, совсем плохо?
Ты уж прости, сыт по горло твоими вздохами.
Из твоего ада я тащил тебя так долго,
Что услышав тебя, скажу не «Привет», а «Сколько?»
Сколько на этот раз тебе нужно?
Говори, чего уж, по старой дружбе,
Кому солгать, у кого забирать товар
Прошло три года, но я помню весь кошмар.
Не держи зла, я правда хотел спасти,
Тебя от тебя же – не вышло, прости.
Я молюсь за тебя: счастлива будь. И отпусти.
Пусть никогда не встретятся наши пути.