Прости, но это лето нас давно уничтожило.
Горячо. Будь осторожнее, если путь неизбежен.
Возможно, мне лучше пойти покурить.
Где-то ищут, кто убил Лору, глаза начинают врать,
если спросят кто кокнул Реброву
могу легко показать.
Эти лилии в саду пафосном, чай заварен,
в пыльной квартире, в двадцать пять
осталось посвататься
и остыть к дебоширу-проныре.
Занимательно, убедительно шлюха плачет в фойе; цервкушечки
(подводит итоги),
как же жалостно, как же плохо мне,
что скрестить я смогла только ноги.
Язык - лезвие,
руки - проволкой,
не убьёт, так оставит мучаться.
Зря фланировать попыталась я
и юлить от случая к случаю.
но ты испытывай меня, пока горит во мне огонь,
подножки ставь и смейся, словно пятиклассник,
а потом, напившись до чертей,
пришли мне СМС, а в нём покайся.
Испытывай меня, пока горит во мне, горит,
пожарников звать на мой огонь - воды стыдобный мизер,
и всё что останется тебе:
преклеенный к руке стакан и счёт за бесполезно ложный вызов.
Прости, но это лето нас давно уничтожило.
Мы у седьмого в заложниках.
Что? Думаешь, сложно мне?
Сложно.
Как и тебе.
Я халда от неизбежности,
трутся кошки у твоей промежности.
Ну, конечно, и снова невежда я,
потому что не дам охладеть.
Я стараюсь больше не петь:
Лето нас уничтожило
я горю, но мне не положено,
ты испытывай,
ври мне стрикороба,
я закатная,
ярче солода,
ты холодный такой, ты - огниво,
окликнешь костер брезгливо, и тихо в твоей квартире,
и в мире тихо твоем.
Только, когда мы вдвоем,
я чувствую себя счастливой.
Улыбаемся мы с двухтысячных
в эйфории от пьяной луны.
Наконец - погас. Наконец - прощай!
Наконец мы с тобой сожженны.