Сегодня первый день, когда можно поднять глаза в небо, не боясь ослепнуть, тот редкий день, после двух месяцев непрерывного прогревания...
Небеса были одним серым существом, готовым расплакаться в любую минуту от малейшей обиды.
В ожидании этого, все живое стихло. Не залитый солнцем, без непрерывно скачущих золотых зайчиков, беспричинно радостно мерцающих, мир открылся таким, какой он есть, без спецэффектов и подсветок.
Казалось все вышли из своих укрытий, чтобы подышать и насладиться этой редкой гармонией…
По дымящемуся полю неба плавал горный орёл и мои глаза тут же прилипли к нему. Распластав паруса - крылья, он планировал, величественно покачиваясь на виражах, и только трепет кончиков перьев на крыльях выдавал его. Лихо опускаясь и поднимаясь, он как будто играл, дразнил нас, ползающих, своими трюками, и невозможно было дернуться даже за камерой, не отпускал.
Завороженная я стояла, забыв про остывший кофе и лила его себе на тапки… Это заставило меня оглядеться, ведь мы всегда так делаем, ибо нам важно мнение тех кто сбоку…
Там, на дереве сидела древесная крыса, она тоже смотрела вверх. Боится наверное…
Но вдруг, меня эта мысль отравила, ну почему мы ограничиваем других своими оценками, правилами древних.
Больше свободы мыслям и тем, кто сбоку!
Не боится она, а любуется, мечтает о воздушном шаре, ну, нет конечно, это я мечтаю о воздушном шаре, но это и не наше дело о чем, она ведет себя достойно и не озирается ни на меня, ни на зевающую рядом кошку. Я бы связала ей берет художника…
Взглянув на мир еще раз, через этот очищающий фильтр, я поняла, что большая птица в небе, танцующая магический вальс, наслаждается жизнью…
Стало даже стыдно за свой прагматизм, ищущий объяснений каждому чуду, захлебывающийся научными терминами и собственной значимостью.
Получается, что каждая козявка сегодня радуется, так же как и я, мы остываем, возвращаемся в нормальный температурный режим и согласны даже промокнуть до нитки, до перышка и пушинки.
"Но в этом должен быть смысл, а не только радость для радости", - дотошно заныл умаленный во мне бывалый, и видавший виды…
Плюшевый лев взглянул на меня доверчивыми вышитыми глазами, за которые я его и подобрала на улице, грязного и бездомного. И голос опыта смущенно промямлил: "ну да, радость для радости, этот “желтый” получает достаточно внимания и заботы, а взамен дарит тебе иллюзию присутствия, радость, которую когда-то дарил твой пес…"
И я почувствовала тонкие нити, которые связывают нас с каждой частицей этого мира, и с живой, и с плюшевой, и с тем, что внутри нас, и с тем что сбоку...
Многоярусное оливковое дерево рванулось и зашумело как тысяча полиэтиленовых пакетов и его обитатели прыснули по щелям, норам и дуплам. Возможно кто-то назвал бы его некультурным или одичавшим, а оно, свободно растущее, прекрасное и полезное, как все мы, когда следуем своей природе… Оно стало домом.
Дождь обрушился на остров, как будто хотел оправдаться, чувствуя вину за долгое отсутствие.
Ты прощен, бродяга, и сегодня, самый лучший день!
Было приятно довериться ему, не думая о мокрых тапках, получать освежающие оплеухи с порывами морского ветра, после изнуряющего пекла… Кажется я дымлюсь или плачу я…
Тут же машинально оглядевшись, я вздрогнула, сбоку, на ветке качалась знакомая крыса, но я знала, что она не боится…