По 136 сонету Шекспира.
Душа твоя не жаждет вновь свиданий,
для Леди драматург – не комильфо…
Среди твоих бесчисленных «желаний»
не нахожу, страдая, одного.
Как мне войти в сокровищницу эту,
к «желанным» всем прибавив кой-кого?
Других вносить ты допускаешь лепту –
ещё один не значит ничего.
Пусть в этом списке буду неучтённым,
желаний необузданных жокей –
не фаворит средь остальных влюблённых,
но первый в глубине души твоей!
уилл… смысл слова ты всегда любила,
люби ж его носителя – Уилла!
* Сонеты 135 и 136 построены на изощренной игре со словом "Will//will". Написанное с заглавной буквы, оно является сокращением имени "William". Исследователи высказывают разные мнения относительно того, сколько "Уиллов" здесь имеется в виду; большинство считают, что по меньшей мере три – поэт, муж, и другой возлюбленный Смуглой Леди (под которым можно понимать Друга). С другой стороны, "will" может означать "желание", "объект желания (в том числе сексуального)". Сонеты содержат целый каскад намеков явно эротического свойства, которые, однако, трудно однозначно истолковать.
Оригинал и подстрочный перевод с комментарием А. Шаракшане.
If thy soul check thee that I come so near,
Swear to thy blind soul that I was thy Will,
And will thy soul knows is admitted there;
Thus far for love, my love-suit, sweet, fulfil.
Will will fulfil the treasure of thy love,
Ay, fill it full with wills, and my will one.
In things of great receipt with ease we prove
Among a number one is reckoned none:
Then in the number let me pass untold,
Though in thy store's account I one must be;
For nothing hold me, so it please thee hold
That nothing me, a something sweet to thee.
Make but my name thy love, and love that still,
And then thou lovest me for my name is Will.
Если твоя душа тебя упрекнет за то, что я слишком приблизился*,
поклянись свой слепой душе, что я -- твой Уилл,
а желания, как твоя душа знает, приняты тобой, --
до этих пор, ради любви, исполни, милая, мои любовные притязания.
Мое желание пополнит сокровищницу твоей любви --
да, наполнит ее желаниями, и одно будет моим.
В отношении вещей крупных мы легко доказываем,
что в составе числа один не стоит ничего;
поэтому пусть в этом числе я пройду неучтенным,
хотя в описи твоего изобилия я должен быть одним.
Считай меня за ничто, только, будь добра, считай,
что я, ничто, являюсь чем-то милым для тебя.
Сделай только мое имя своим любимым и люби его всегда,
и тогда ты будешь любить меня, так как мое имя -- Уилл.