Бадикову Ивану Павловичу, капитану второго ранга
Боевые награды - 2 ордена Красной звезды, 3 -Боевого Красного знамени, орден Ленина, орден Отечественной войны, боевые медали.
Участник Таллинского перехода, после воевал на Черном и Каспийском морях.
Куда уместятся – в романы иль в строки раннего стиха
Все эти рощи и поляны, и небо в белых облаках…
И я, росток на древе жизни, из снежных дней её зимы,
Всё с ощущением отчизны в единстве и Она, и мы.
Ещё не поняты дороги мои с зигзагами судьбы –
Дитя босое на пороге простой бревенчатой избы.
А дни нисходят, как наитье, и ты становишься богат,
Все мира дивные открытья пока непознаны лежат.
Ещё не знаешь расставаний, и слова “нет”, и “никогда”,
Что за селом есть расстоянья, и поезда, и города…
Но вот несут тебя колёса, и нет тебе пути назад –
Здесь небосвод с волнами сросся, и от земли отплыл Кронштадт.
Как малый слепок Петербурга – решётки, Летний сад,канал,
Какой художник ранним утром с Петрова града срисовал?!
Поздней, сроднившись, Ленинграду беды не ставила в вину,
Я мой Васильевский блокадный за злые дни не упрекну.
Сугробов белые преграды, наш дом промерзший и Нева,
Мы с мамой шли кругами ада, последний одолев едва...
За всею суетой рутины нельзя забыть или не знать,
Сюда поэт, его покинув, мечтал приехать умирать…
2
Но время мчалось по откосу, порой казалось - без руля,
То лес, то горы, то покосы, и полустанками - моря.
Их неоглядные пространства, глубин пугающий магнит,
За горизонт желанье странствий, загадкой вечною манит.
Вот так из луговых просторов, где речка по колено вброд,
Шёл познавать нептунов норов рязанский молодой народ.
И мой отец, любивший верно тельняшку, гюйс и корабли,
Как будто обвенчал деревню любовью моря и земли.
Крестьянский сын пахал годами моря с командою своей,
Не сеял, не косил, а тралил от мин пути для кораблей.
Дремали мирные рассветы без канонады, в тишине,
А наш отец был в море, "где-то", но знала мама - на войне.
И как мальцом ещё от плуга, так командиром корабля,
Умел он постоять за друга и править дело у руля.
Как "верный сын своей эпохи",прости, читатель за клише,
Не сентименты и не вздохи хранил отец в своей душе.
Не чтя словесных хороводов, они ни сердцу, ни уму,
Он верен был "отцу народов", как сын...как бате своему.
И чёрной тучей, полный грусти, узнав,сколь истина горька,
Глушил, как мог, "святые чувства" и горевал, наверняка.
И трогал ордена, медали,а взгляд тоскoй изранен был,
Быть может, думал "Сталин???... Сталин!!!.."
И жизнь, как раны, бередил.
Мундир увешан орденами,
За рядом – ряд.
«Знамёна», «Звёзды» и медали
слегка звенят.
За каждым орденом – поступок,
Подавлен страх,
А с миной в море – не до шуток,
И рядом враг.
Но ты творишь морское дело,
Чему учён,
И знаешь, кто не будет смелым,
Тот обречён.
Кровавой таллиннской дорогой
Идя в Кронштадт,
Наверняка ты вспомнил Бога,
Попав в тот ад.
И в мирной жизни, поминая
Друзей, подлодки,
Ты снова трогаешь медали,
Как в церкви
чётки…
3
В морских боях приняв крещенье, войны освоив «ремесло»,
Просил у родины прощенья за все, что с ней произошло.
Молился кающийся грешник.Дорогой памяти своей
По жизни вновь он шёл неспешно, себя оценивая в ней.
"В простой избе, в плетёной люльке,под мирный звон косы в росе,
Под звук пастушеской свистульки –крестьянский сын, я рос, как все.
Мальчишкой шёл за плугом в поле, недосыпал, недоедал,
Не клял своей тяжёлой доли,и Бога в том не упрекал.
За что же мне молить прощенья?Что молод был? И что любил?
Что, выходя из окруженья,в морском бою не ранен был?
Подлодки, мины и торпеды –игрушки смерти и войны,
А для блистательной победы погибнуть были мы должны.
Тогда прости, что не был ранен,что невредим пришёл с войны,
Прости, что не был сослан в лагерь любимым мной вождём страны…
Ещё покаюсь: верен был в войну о нежности тоскуя,
И что до старости любил одну лишь женщину святую."
«Нет, не тебе просить прощенья, -
Великодушный Бог сказал, -
Ты в самом пекле был в сраженье,
От пули шкуру не спасал.
Я сам хранить такие жизни
Небесным ангелам велел.
Я верил, для своей Отчизны
Ты б живота не пожалел.
Да, резок был, но прям и честен,
Не для погон ты спину гнул,
Как храбрый воин был известен,
И лямку тяжкую тянул.
За это был небесной силой,
Молитвой матери храним…
Меня прости…, что тяжко было…».
И Бог заплакал вместе с ним…
Вместо эпилога
Оставив нас и с памятью, и с горем,
Самим искать решений и путей,
Отец, ты нас осиротил, и море,
И опечалил флаги кораблей.
Они стары, но, знать, из прочной стали,
Как ты и поколение твоё,
Вы за соблазны души не меняли
На новый траверс в сытое житьё.
И, время разрушения увидев,
Воспринимали, как свою вину,
С невысказанной болью и в обидe
Не за себя, а за свою страну.
А вас эпоха как косой косила –
Огонь Победы то сиял, то гас,
И cтало сердцу жить невыносимо,
Когда за прошлое винили вас.
Мой сон тревожен, уж не тот, не детский,
Давно меня не будят соловьи…
Приснись, поговорим - не про отметки,
Про будни корабельные твои.
Приснись, отец, поговори со мною,
Уже о взрослых внуках расспроси,
O том, что стало с миром и страною,
И хорошо ль живётся на Руси.
И, может быть, я тем тебя утешу -
Есть мир и хлеб, и волны за кормой,
Как ты когда-то, верим мы в надежду
На новые рассветы над страной.
Приснись, отец…
*****************
Продолжение в работе.