Теперь, когда мне не с кем промолчать,
обмолвиться, в сомненьях ошибиться,
входить как друг, но уходить как тать,
минуя скрип безсонной половицы;
теперь, когда всё осторожно, и теперь,
когда всё можно, но уже не надо,
доступна стала горькая услада:
кровь отворить - и пусть гуляет зверь!