«Любовь»
И. Бродский
Любой объем стремится к пустоте,
чтоб в свой черед опять ее заполнить.
Мы думаем о смерти и коте,
а кот о нас: частицы… или волны…
///
Мне снилось: ты беременна, и я
смотрел в окно на кухне, стоя в профиль
к твоим ладоням, видевшим меня
чуть зорче влажных фраз. – Парил картофель,
оставленный в кастрюле на плите,
и маятник, раскачивая стены,
бубнил об ахиллесовой пяте,
рождении еще одной вселенной. –
Смотрел в окно, алкая тишины
или, точней, того, что будет ею:
твоих предплечий вечности, волны
частиц из слов, что вымолвить не смею –
весь этот бред. Я понимал едва
его и видел то, что я – не видел. –
Ты отпускала плавные слова,
приоткрывая створки «карих мидий». –
И слыша кожей зов пугливых глаз,
вещающих мне притчи алфавита,
что «а» – есть «я» и это все о нас,
что истина в который раз избита, –
за окнами отплясывал июль,
то вниз, то вверх подбрасывая солнце;
тобой недавно выглаженный тюль
спадал с окна хламидой мирмидонца, –
я видел как прилежная ос/с/а
надкусывала яблоки на древе,
и как свой палец крошечный сосал
Всевышний, что в твоем гнездился чреве.
Он жил уже, не ведая, что я
запутался в дыму суперпозиций;
ответ в своем рождении тая,
что я волна… волна или частица…