Мальчишка отнял у девчонки ведёрко,
Она заплакала очень горько.
Сила дала ему власть.
Он насладился всласть.
Другой мальчишка катался на горке,
Отнял у обидчика это ведёрко.
Свою применил он власть
И тоже почувствовал сласть.
Девчонке вернул он это ведёрко,
Она перестала плакать горько.
Слабость дала ей власть.
Она улыбнулась всласть.
Но тут прибежала собака с пригорка
И все убежали бросив ведёрко.
В пасти её была власть.
Слюною капала сласть.
Пришёл хозяин собаки с пригорка,
Надел поводок ей возле ведёрка,
Намордник одел на пасть,
В глазах его сладость и власть.
Хозяину рыжей собаки с пригорка,
Жена с балкона кричала громко:
"Булку купи и сласть!",
Повсюду звучала власть.
Хозяин собаки на вездеходе,
Постовым остановлен на переходе.
Не та светофора масть,
Навыписывал властью всласть.
Ехал большой начальник в машине.
Заботы съедали его в лимузине.
Постовой козырнул ему честь,
И службу продолжил несть.
Начальника гнут, терзают напасти,
Он чувствует бренную тяжесть власти,
Но знает, что будет и сласть,
Пока он имеет власть.
Ну очень большой начальник взыграл,
Больших начальников скоро собрал,
Потребовал, то что они утвердят,
Немедленно чтоб воплотить в результат.
Они, дорожа своей сластью от власти,
Затрепетали, почуяв ненастье
И в кабинете вовсю разлилась,
Ну очень большого начальника сласть.
Ну очень большого начальника вдруг,
Призвал президент, для признания заслуг
И тот кто являл собой высшую власть,
На грудь прицепил желанную сласть.
Хотел президент чтобы не для близира,
Всем бы хватило сласти по миру.
Он укреплял инструментов власть,
Знал, как коварна бывает сласть.
Президенту, на встрече с большой двадцаткой,
Намекнули, что будет очень не сладко,
Если он не направит сласть,
Туда, где ихняя власть.
Потом, президентам двадцатки звонили
И решительно предупредили,
Что надо сильнее властью давить,
Иначе им сласти не ощутить.
ТЕ, кто звонил президентам двадцатки,
Вместе собрались в клубном порядке,
Чтобы Богам своим доложить,
И ихнею властью, сластью вершить.
Боги, со всей ихней силой и властью,
Сильно боялись одной лишь напасти,
Гнева того, кто их сделал Богами,
Кто лишь один, над ними и нами,
Тот, кто отцовство и материнство,
Имя которому-это ЕДИНСТВО,
В котором Боги и полу Боги,
Всего лишь часть, в его вечном прологе.
Все они-части его и движения,
В планах, неведомых им от рождения.
ВОЛЯ ЕГО всех их пронзает,
ЗАКОНОМ единство своё наполняет.
БЕЗМЕРНО ТЯЖКА БЕЗЗАКОНИЯ ЧАША-
ВОТ ОНА ПРАВДА И ИСТИНА НАША.
Тот, кто главная власть в этом мире,
Он захотел, чтоб под Солнцем мы жили.
Солнечный лучик упал на ведёрко,
То что было в руках у ребёнка
И отразился в неведавших страх,
Дивных, прекрасных, детских глазах-
Самой желанной и радостной сласти,
Волею главной, всевидящей власти.