по утрам сворачиваю её
как жалкую обессиленную тряпку
заталкиваю в карман и ношу весь день
словно приговор
подписанный невидимыми чернилами
вечером этой змеиной головке
становится душно среди крошек печенья
и кофейных зёрен
она выползает наружу, свивается кольцами
вокруг шаткого забора здравомыслия
выдавливая последние планки защиты