Мой дня конец, как утолённая печаль,
А осень, словно колыбельная моя.
Венец ромашек в круг очерчивает даль,
Я ковыляю по сединам ковыля.
Гнет ветер вниз траву и гривы лошадей,
И тонет в жаворонках неба глубина.
Молчат дороги, на дорогах нет людей,
А если нет вина, то чья это вина.
За синим небом бездны чёрные глаза,
Венок сонетов едкой солью на губах.
В режиме крейсерском проплыла стрекоза,
Соната Крейцера на подорожных снах.
Сдержа дыхание, я окунусь в года
И будет вечностью мгновение пути,
И не расстанется со мною никогда
Мечта, которая так манит впереди.
На промежуточных, раскрашенных столбах,
Тебя распнут еще не раз за чей-то грех.
Венец терновый едкой солью на губах,
А над излучиною белокрылый стерх.
Я утолю печаль улыбкой тишины,
Пусть боль, как жажда разрывает грудь мою.
Могу достать до поднебесной вышины,
Но просто некогда – иду по ковылю.