Лет пятьдесят назад певун бродячий
прибился на гастроли к цирковым.
От Бога скоморох, хоть и незрячий.
Довольны были зрители Седым.
Он потерял родителей в пятнадцать,
когда в пожаре чудом уцелел.
Без дома и родных пришлось скитаться.
В тот год, как лунь, парнишка поседел.
Но то ли боль и горе послужили
причиной – быть на публике шутом –
ему как будто слёзы осушили,
седины скрыв под ярким колпаком.
Служил исправно скоморох незрячий
полвека в цирке, тОлпы веселя –
когда "отмочит" анекдот горячий,
когда с частушкой выдаст кренделя.
Однажды занемог шут престарелый.
На сцене балалайку обронив,
за ней нагнулся низко...
– Глянь, весь белый! –
услышал он, колпак свой подхватив.
– Смотри, он ничегошеньки не видит,
ведь балалайка в шаге от него!
Наверное, нас зрячих – ненавидит,
в улыбке злобу пряча оттого...
Седой впервые на большой арене
со стула встал и поднял руки вверх...
– Друзья, себя я Отдал вам и сцене!
Спасибо! Оценён был мой успех!
Сдавило горло... стать пытаясь прежним,
он улыбнулся...
– Петь готов солист!
Куплет закончив, умер на манеже
с разбитым сердцем цирковой артист...