Кистями белыми в ночную грусть,
Упали руки, словно с неба звёзды.
Свеча сгорала, учащался пульс,
Толпились облака на небе мёрзлом.
Рассерженная пряталась луна,
На первый снег легли следы рябины.
Бокал хрустальный с капелькой вина,
Застыл среди испанских апельсинов.
Помадой красной в омуте зеркал
Тонули замороженные строки:
«Прости, но видно я не там искал.
Забудь меня»… Слова они жестоки.
Немели губы, капал в ванной кран,
Молчал уставший, старый телевизор.
Раздавленный, растрёпанный диван,
Хранил в себе безумные капризы.
В глазах мелькали отблески чудес,
Чуть вздрагивали тоненькие плечи.
Не стало самой лучшей из принцесс,
Остался только грустный человечек.