Роль для актрисы – кровообращенье
души, где смесь добра и недобра.
Актрису возвышают воплощенья,
но может «растворить» в себе толпа.
Актрису разрывают дом, гастроли
и публика – добавит в тему жАру.
Актриса часть души своей из роли
вольна оставить замершему залу.
И слабостью, и силой не бедна,
она вся погрузится в роль без дна.
Ей служат пуповиною кулисы.
В припеве верениц, в куплете стай
журавушкой поёт душа актрисы.
Возносит Душу ввысь не пьедестал.
Актриса пронесётся над партером.
И столь же для галёрки откровенна.
Душой раскроет ширь сонат, а телом
покажет кровь, текущую по венам.
Где выгорят в огне нимб и венок,
там с ней всегда вдох-выдох и рывок.
В цепи метаний, иль помпезных шествий,
и в смерти может сделать дама «чи-из»…
Утонет ли актриса в совершенстве,
иль поиском возвысит драматизм?
Душевной слепоте нет места в драме,
едва на сцену выведет роль даму.
Прозрения актрисы ждёт рядами
притихший зал, глазастый первозданно.
И дрогнет голос только там, где в нём
роль Душу дамы вывернет вверх дном.
Под зрительские «так» или «не так ли»
разнятся и плодятся амплуа.
Однако, в пику замыслам спектаклей,
как прежде, экзотичней рамп... луна.
Сюжет отдаст живую расфасовку
по актам миру зрителей, как прежде.
И зрители включаются в массовку,
актрисе поклоняясь, как невесте,
спектаклю отдаваясь врозь и вместе.
Любая роль от жизненных корней
влечёт актрису снова в вихорь дней.