Во имя чистого искусства...
Но сон застыл у изголовья,
как изреченье Златоуста —
дыханье, смешанное с кровью.
Дрожащих век неслышный шелест
и пересохших губ шуршанье:
как будто ночь идет на нерест —
черно-небесная пиранья...
Земля, сокрытая покровом,
под звёзд бесшумное камланье
лежит, как жертвенник, готова
принять священное закланье.
Как воспреемница злосчастий,
душа во мне окаменела,
а ртутный столбик рвёт на части
изголодавшееся тело.
И так мучительно несходно
с мечтой случившееся в жизни,
что жаждешь скорого исхода —
при всей его дороговизне...