Моя королева, из этих букв — только слово «сука»,
Снежана, мне было всего пятнадцать, и мягкий вихор надо лбом, и в кармане рогатка.
Не стыдно ли было ребенку делать присуху?
Я благодарен судьбе за одно — что в жизни не пробовал девки,
за то, что мне не с чем сравнить твои колючие складки,
твои торосы межножья.
Ты обещала мне отдых в пятую ночь семидневки,
Сегодня ночь номер три тыщи один.
Тот, прежний Кай, назвал бы тебя ****аболкой,
Горячий был парень, храбрый, как Алладин.
Я помню его, на этом велосипеде и в неизменной бейсболке.
Он не мирился с ложью.
Снежана, тут нет еды, я все обыскал,
Должно быть, следишь за фигурой? Как ты прекрасна.
И так щедра. Из спелого снега сложила почти удобный матрас мне,
И я засыпаю на нем среди голых скал.
Ты каждый день ешь лед, и зубы твои не крошатся — какая силища воли!
Я доедаю твой лед за тобой каждый день, давлюсь своей зубной крошкой.
Северный полюс блять- и ни тюленьего мяса, ни даже жалкой рыбешки.
Я не уеду, Снежка, не брошу тебя, не свалю вон на том ледоколе,
Что на горизонте стоит уж три дня, белый и большегрузный.
Я трогаю языком обломки зубов во рту. Трогаю. И мне вкусно.
Вчера заезжал Санта Клаус, прости, я тебе не сказал.
Тот самый, Снежка, ага, он у тебя в телефоне записан как «Хахаль».
Я тоже ребенок, Снежка, я попросил у Санты кинжал.
Я засунул тело в мешок, моя Снежка, не хватятся до Рождества.
Я сам поработаю, Снежка,
один через тристашесятчетыре, отличный график.
Олени примчались обратно! Признали во мне своего, да ну нафиг!
Так что же, Снежана, не так уж незаменим, оказывается, был твой хахаль?
Я знаю, вчера еще заходила Герда,
Vai fuori di qui, mierda!
Ты правильно сделала, милая, что мне не сказала.
Пошла она нахуй.