Видишь – славная примета –
дождик сыплет в день Ильи!
Пролетело птицей лето,
и ромашки отцвели…
В буйной зелени стихая,
льёшь свой солнечный пожар –
унеслась пора лихая,
скрылась прошлого межа…
И уже не акварели,
не пастельный перелив
на холсте моём робели,
негой душу утомив –
взмахи кисти сочной, твёрдой
под осеннее туше
смело, весело и гордо
оставляли след в душе.
И уже за край сознанья
тянет, будто, заглянуть,
жаждой самоистязанья
искалечить, изогнуть,
обнаружить те приметы
в тёплом запахе травы,
что откроют мне ответы
раньше ропщущей молвы.
Но и всё же, но и всё же –
изумительная взвесь
из того, что нас тревожит,
из того, что будет, есть,
из стремления на грани
pa-de-de изобразить,
вновь взойти на поле брани,
проиграть и победить.
Как Всевышнему угодно,
в день святейшего Ильи,
наступая ежегодно,
лето жизнь мою двоит:
то, что было – там, в начале,
в бездне таинства ночей,
то, что будет, здесь венчали –
в глубине твоих очей.