Баба Нина ходила с клюкой.
Что ей, старушке осталось? –
семечки, сплетни, покой,
если бы не маленькая странность:
на заборах, в своём-то возрасте,
сострадательно-пожилом,
просто так, а не ради корысти,
она рисовала Путина с веслом.
Участковых прогнали с позором,
вся полиция обезлюдела.
Приходили из Госнадзора,
умоляли не трогать Путина.
Яровая пришла Ирина,
и Валуев, который боксёр,
и Поклонская – баба Нина
президентила свежий забор,
за процессиями процессии
отправляя на поиски счастья.
Бабе Нине добавили к пенсии
тридцать восемь и сорок, – щас прям, –
украшая разруху буден,
устрашая всемирное зло,
красовался Владимир Путин,
и вздымал над собой весло.
Коммунальщики обессилели,
управдомы подались в Юрские.
Баба Нина пошла по России,
освящая заборы русские
Володимиром Веслоносцем.
Подходили два армянина,
три казаха (наверно, японцы) –
окликали бабушку Нину,
вербовали. Не тут-то было, блин.
Русских не купишь – правда, Вась?
Каждый был клюкою вырублен,
а потом извинялся, оправдываясь.
Спутники (два), танки (шесть их),
вертолёты (около десяти)
сопровождали её путешествие,
боясь вплотную подойти.
И народные командиры
уже ни о чём не просили –
баба Нина пошла по миру
раньше, чем по России.
Вот такая история, хули.
Ты давай, наливай, Васёк,
за твою, за мою бабулю,
за российское Наше Всё.