Лик луны ужасает: клеймёная, вырваны ноздри,
Выдыхает кровавую пену в стоглавый вертеп.
Звездопад отсиял. Подаяньем бессмысленным роздан.
Но ладони пусты. Взвить орлянку для выбора поздно:
Что погасшие звёзды в слабеющих пальцах вертеть.
Заплутавшее эхо в тартаровых каменоломнях:
Ноет сердце-подранок... всё реже и тише звучит,
Только стук семимильных шагов от себя в морок сомний,
Переборы молитвенных чёток: не помнить, не помнить...
Нерастраченной неги из раны струятся лучи.
В лабиринтах объятий мерещилась тень минотавра:
Отрекалась от чувства, спешила покинуть силки.
Отчего же в разлуке и ложе... как пыточный ставрос.
Распинаюсь бессонницей. Душно. Неистовым мавром
Обхватила за шею: "За памятью болью влеклись".
Милосердное небо, в минувшем купель Иордана,
Опрокинулось сточной канавой, дождём нечистот.
Распадаюсь на пепел и прах. Пустотой первозданной
Тишину обнимаю. Мертвею. Нигредо дурманит.
Одиночество рядом. За устьем теряю исток.