Их было трое, я – один,
И ты, кричавшая во мраке,
Нет, я не мог избегнуть драки,
И в них я врезался, как клин.
Я с детства ненавидел зло,
И всюду, не щадя удара,
С ним бился до победы яро,
Хоть мне и не всегда везло.
Лежу, истоптан и избит,
И вбок кося заплывшим взглядом,
Я вижу, что со мною рядом
Один из тех, с кем стал я квит.
Он был недвижим, не дышал,
Не таял снег в его глазнице,
Но если б даже мог молиться,
Я бы его не воскрешал!
Ты, сидя, плакала в снегу,
Упрятавши лицо в ладони,
В моём услышав хриплом стоне,
Что я подняться не могу.
Потом – неправедный был суд,
Теперь – неволей годы мерить,
И если не устану верить,
Слова твои меня спасут.
А за решёткой вновь зима,
Клён одинокий дрогнет в поле,
Я, как весны, жду вести с воли,
Но нет и нет, и нет письма...