Мой каждый стих назначен быть последним,
Но в их весёлую, шальную круговерть
Не вторгнется, я верю, больше смерть,
Как лето не войдёт в прохладный ледник.
Родившись раз, они пребудут вечно,
В линованной бумаге чуя западню -
Пусть будет так, но я не обвиню
Ни их, ни жизни вялой скоротечность.
И вот - пишу. А что же я пишу?
Любовь, предательство и чудо новой манны.
И пусть мои стихи невнятны и туманны -
Я всё одним аккордом разрешу.
В них будет жизни жизнь и света свет -
В них места нет войне, смертям и лжи угару,
А я настрою в ми-минор гитару,
Чтоб не слажать, исполнив Джа Завет.