Воспоминание о первой любви

 
посвящается филологу
Дине Селедцовой-Кудрявцевой в память о её первой любви.




Любви невинная святыня,
Воспоминанье прошлых лет.
И не сыскать досель и ныне
Тех нежных чувств, сознаний свет.

Не треугольник - два сердца бились!
Горело тысячи огней.
Над ними нравы, слухи вились
Уничижая  совесть в ней.

На вид - парнишка не смышленый,
Обут в простые башмаки.
До глубины души влюбленный,
Всем наставленьям вопреки…

Простить не мог себя за чувство
И дерзновенье так любить.
Одно дыханье... О, искусство,
Что силу в нём давало жить!

При ней не мог промолвить слова:
Немел, краснел, дрожал, как лист…
Бездонный взгляд лица благого -
И он насквозь стрелой пробит.

В мученьях, в пылкости, в страданьях -
Не в силах более их скрыть -
Отважился свои мечтанья
Все на странице изложить.

И вот письмо попало в руки
Чудесной леди молодой.
Весь мир затих , исчезли звуки,
Грудь сжала фраза «вечно твой».

Куда бежать, уйти от боли?
Не суждено им вместе быть?..
Не поступить ей против воли -
Ученика в селе любить.

Уехать в дальнее селенье!
Не видеть взгляда, пылких мук!
Забыть скорей сердец влеченье,
Лишь помнить строки жарких букв.

И вот он, стук колес, спасенье! -
Умчит её в другую даль.
По воле нрав, укор – веленье:
Исполнит всё, надев «вуаль».

Но чувства бьются, словно вихри,
И расстояньям их не сбить.
Молва людская вскоре стихла.
Надежда, вера: надо жить!

Спустя немного дней осенних,
Ей сообщение пришло.
Её возлюбленный "онегин",
К кому пылала горячо,

Ушел из жизни тихой тенью,
Доверчивый своей судьбе.
Любви оставил впечатленье:
«На веки твой!» - в пятнадцатом письме.

Их благородным проявленьям
Предела восхищенью нет:
Дарует сердцу вдохновенье,
Душе - неизгладимый след.