– Помогите мне, доктор, ведь мой поздний срок
Всех других распугал, и никто не согласен.
Для меня мой ребёнок не счастье, а рок!
– Я не буду мораль вам читать – я не басня,
Но скажите, зачем вы тянули, мадам,
А сейчас вдруг явились с мольбой, со слезами?
– Я смертельно боялась отдаться врачам...
– ...А сейчас почему-то пришли ко мне сами.
Видно, слишком ребёночек вас тяготит...
Я его извлеку, я знаток в этом деле,
Но заранее должен сказать: его вид
Будет вам созерцать в сотню раз тяжелее.
– Неужели увидеть его я должна?
– Да, при этом условии я всё исполню.
Вы посмотрите – это секунда одна,
Но душа ваша, знайте, наполнится стоном.
– Ничего, милый доктор, секунда – не час,
И не день, и не жизнь, и не целая вечность.
– Что ж, садитесь, мадам, это кресло – для вас,
А потом мы вдвоём будем с вами обедать.
***
– Он глядит на меня золотыми глазами,
Сердцевиной цветка, что мне друг подарил!
Он смеётся, плескаясь в тарелке со щами,
Что во время обеда мне кто-то налил!
Он сидит в моей сумке, со скидочной картой
И с деньгами, с помадой играет моей!
Он колышет пальто моё, блузку и фартук,
Но я к яду тянусь – он кричит мне: "Не пей!"
Моё сердце сковали железные прутья!
Милый доктор, молю вас, убейте меня!
– Вам поможет одно лишь – сейчас же проснуться,
Хотя с неба ещё не свалилась луна.
***
В своей жёсткой холодной постели ей мягко
И тепло, – она рада, что это лишь сон.
На окошке болтается серая тряпка,
А на дереве – несколько чёрных ворон.
Но ей кажется – это дворец королевский,
Она ждёт малыша только девять ночей,
И десятый рассвет обольёт занавеску
Тихим счастьем своих розоватых лучей.