Он попал в сумасшедший дом
Вел беседы чудно и красиво
Но его во всю зверскую силу
Санитары избили прутом.
Он был чуток ко звукам и песням
Говорил о высоком и тонком
Но его усадили на кресло
Привязали и мучили током.
Спертый воздух палаты травил так
Его душу что нервы кричали
Он был счастлив звездой и травинкой
Он от солнца питался лучами.
Он смеялся от счастья и плакал
Справедливой болея любовью
По котам и по сирым собакам
По бродягам без хлеба и кровли.
И над ним издевались во благо
Объявив его чувства недугом
Коридоры, кровати и лампы
И ни слова, ни смеха , ни друга.
Коридоры, лампы , пилюли
И без памяти дни и недели
Только он не назначит войну им
О мирах будет грезить в постели.
На обход не опаздывал доктор
Уж который собрали консилиум
Но бессилен в лечении ток был
И кругом воцарилось бессилие.
Пожимали плечами врачи все
Медсестра замеряла пульс
А весной прилетали грачи сесть
На деревья, в вечернюю грусть.
На те ветки, за тощей решеткой
Где налипший маячил снег
Где был месяц за месяцем соткан
Где ветра приходили во сне.
В опостылевшем, облачном марте
В тот последний, злосчастный раз
Его вновь привязали к кровати
И туманы поплыли из глаз.
Увы нет от всего панацеи
Задрожала вселенная громко
Надломились уставшие цепи
Чей-то хрупкой и малой судьбенки.
Чьи-то грубые, черные лапы
Не закончили спора с добром
Закрутились кровати и лампы
Поскакало окно кувырком.
И тогда успокоился весь мир
Отсверкали огни и зарницы
Отболели надломные песни
И посыпались стены больницы.
2017