Какой там век до нашей эры?
Не вспомнишь и не повторишь.
Вот я – у статуи Венеры,
А за стеной шумит Париж.
Она воистину красива
Невероятной красотой.
Гид улыбается спесиво, –
Вид равнодушный, взгляд пустой.
Ему Венера – просто камень,
И в Лувре тягостно торчать.
(Сюда ещё бы "лёд и пламень",
Да Пушкин может осерчать).
Смотрю на мраморные груди,
Смотрю на каменный живот...
Кругом меня обходят люди
И, верно, мыслят: "Идиот".
Но, восхищением объятый,
Я замер, словно неживой.
...В тот год, 2009–й,
Случился кризис мировой.
В тот год, 2009–й,
Июль я встретил в вышине,
И облака, как–будто ватой,
Европу застилали мне.
Потом – Париж. На девять суток
Он душу распахнул свою.
И это было, кроме шуток,
Как девять дней в сплошном раю.
Всё так и было, кроме шуток!
О чём мечталось, то сбылось.
Лишь знаменитых проституток
Мне повстречать не довелось.
Зато до ночи на Монмартре
Я среди прочих путь торил,
Где о Рембо, Готье и Сартре
Мне каждый камень говорил.
Вот помню девочку–гавроша:
В тени каштановой листвы
Ей ветер, волосы ероша,
Срывал кепчонку с головы.
Шарманка пёстрая хрипела,
Минуты сонные украв.
Пока она туристам пела,
Мне виделась Эдит Пиаф:
Такая хрупкая снаружи,
Мир покорившая давно, –
"Олимпии" и "Мулен–Ружи"
Пред ней всегда тускнели...
Но!
Сентиментальному излишку
Меня так просто не согнуть,
Я сцапал за руку мальчишку,
Что сумку целился стянуть.
......................................
......................................
______________
* Автор картины–коллажа
мне, к сожалению, неизвестен.
Приведённые выше строчки – случайно обнаруженные (давно забытые среди
бумаг) зарисовки о поездке в Париж летом 2009 года. Начал писать и почему–то
бросил, а потом потерял начатое... Но ведь "рукописи не горят". Более
подробно о поездке в Париж можно прочитать здесь, в Литературном дневнике:
http://www.stihi.ru/diary/cornett/2014-11-21