В потоках крови и в пыли,
Клинками заглушая стон,
Мечами, копьями секли
Спартанцы римский легион.
Но легион превосходил
Числом когорты Спартака...
К исходу дня я был без сил,
Рука устала сечь врага,
Пот заливал мои глаза...
Слепящей молнией блеснул
Клинок... Поплыли небеса...
Померкло солнце... Я уснул...
Шёл на дворе двадцатый век.
Я утром в офис свой спешил,
Меня ждал нужный человек,
И я летел что было сил.
Внезапно сердце обожгло,
Как будто чёрт вонзил кинжал,
Как ночью, стало вдруг темно,
Я пошатнулся и упал.
Очнувшись, увидал халат,
В нём был знаток больных сердец.
Он произнёс: - У Вас инфаркт,
Скорей на стол, не то - конец!
Поплыл в глазах весь бренный мир,
Я взмыл в безбрежный коридор,
Струился радужный эфир,
Звучал негромко стройный хор...
Когда вернулся я назад,
Передо мной стоял хирург,
Его усталый, цепкий взгляд
Таил растерянный испуг.
Он, запинаясь, произнёс:
- Такого я не ожидал,
Когда-то рану Вам нанёс,
Клянусь, смертельную, кинжал.
Впервые за десятки лет
С подобным встретилась рука:
На сердце был глубокий след
От поразившего клинка!
И промелькнул передо мной
Бой римлян с горсткой Спартака,
Под красным солнцем пыльный зной,
Удар разящего клинка...
***