Сколько помню отца, всё - с этюдником.
Краски, кисти, тренога-мольберт...
Выйдет к озеру эдаким чудиком
И рисует душой белый свет.
Всё подряд. А особенно - небушко.
А я сбоку приткнусь, не дыша...
"Эх, сынок, ты бы знал, как прадедушка...
Вот был мастер, хотя и левша.
Колокольню в рассвете над Ладогой
В три мазочка умел вознести,
И тесёмку волшебною радугой
Серой тучке в подол заплести.
Да и дед Никанорыч, художничал,
Вот и ты, вижу я, полюбил..."
Папка, папка... А я вот проплотничал -
Чем и хвастать мне – церковь срубил.
Дочки, да, эти обе - художницы...
Да и внуки, мои лопушки:
Стёпа – краски, Алёнушка - ножницы,
Ваньша к печке и шпарит стишки…
А вчера слышу: "Вроде не пьяница,
А заплатки всю жизнь на локтях..."
Да к копейке ли душенька тянется?
Люди добрые, мы же в гостях!
Или в небо потащишь мошну свою?
Так едва-ли поднимешься с ней,
А вот с верой и примет, я думаю,
Если вера твоя от корней.
Кем же был ты, мой пращур неведомый?
Может, рыцарей в Чуди топил?
Может, бился под Нарвой со шведами?
Или в келье ту веру крепил?
Если с младости творческой мукою,
Светлым поиском душу спасал,
Так не ты ли с Рублёвым Андрюхою
На Руси те иконы писал?