"Все войны высасываются из одного пальца. Пальца времени."
О, наш король, да будь он трижды мёртв,
сославшись на бессилие и глупость,
подставил к их персту сухие губы,
тем самым укрепив их власть над Бирмой.
Жизнь в буйный час, чёрт с ним, но тоже - мёд,
хоть мёд с прогорклым привкусом...
На битвах,
нас рубят, словно повар рубит зелень.
Как хочется сказать, что время - мот
на наших землях.
Нет, мало было собственных нам бед:
король свёл дружбу с Францией.
На кой нам
(любителям езды... Езды на конях)
строительство сомнительной чугунки.
И это только ...надцатый навет!
Сейчас мы как в аду: с утра чуть гупнет -
мы врассыпную, словно племя диких...
По вечерам же, и не глянуть вверх -
считаем дырки.
Второе из: зачем совместный флот
с французскими пижонами?
Наляжем
на чёрные винтовки. Так на ляжках
загар осядет мигом, втрое ярче.
Не верить Франции! Она по бёдрам - хлоп! -
и спрячет нашу честь в глубокий ящик,
который поплывёт к далёкой Парме.
На наших душах негде ставить проб,
пусть портят память.
Что толку, если вскоре лишь война
разляжется средь нас!?
В бирманских лужах
не видно туч за ядрами.
Чуть лучше,
с подобным созиданием в Китае:
сейчас там солнечно. Они кричат: "Вот на,
Британская империя, с китами
и наш плевок в бирманский бой на спицах..." -
я стряхиваю пыль, шепчу: "Вода...
Напиться..."
И как же так!? Король попал к ним в плен,
над нами реет стяг чужой державы!
Будь проклят этот век и в нём день шалый,
в который мы растёрты в пыль и порох!
Я из укрытия кричу, чтоб кто-то спел
наш славный гимн. Тоскуя каждой порой
по битвам, я машу щербатой саблей.
Но вместо гимна, чувствуя: здесь смерть!
кричу: "Спасайтесь!"