Он закусывал водку стихами,
Что на дне красовались, в стакане.
И шалава "кровавая Мэри"
Довела до полнейшей потери
Веры в то, что реальность реальна.
Рифмы врут, водка лечит не долго,
Но зато брал Казань, видел Волгу,
В Коктебеле считали поэтом...
Впрочем, речь ведь совсем не об этом.
Не о славе, чья близость фатальна.
Не о криках в зашторенных спальнях.
Не о детях, которых не будет.
Не о вечно сбегающем чуде,
Что любовью зовётся в народе.
Жил поэт. Был нетрезв, благороден,
Одиночества полон снегами,
Верил в то, что журавль-оригами
Долетит из советского детства
И лепил из словесного теста,
То, что все называли стихами.
Но они оседали в стакане...
31.07.17.