Терпеть не могу крыс. С детства они мне снились в самых кошмарных снах. Помню, как родители вытравливали их из сараев, или, собравшись всем двором, гоняли этих монстров, обливали керосином и поджигали. Детские жуткие впечатления остались на всю жизнь. Борьба с ними продолжалась, когда они стали нагло пролезать, прогрызая полы прямо на кухню, разгуливать там, пожирая всё подряд, видимо, считая, что всё это несметное богатство принадлежит им. Моё присутствие их никак не пугало. Они нехотя разворачивались и уходили в нору. Что мы только ни делали – и стекло битое сыпали в дырки, заделывали их. А они прогрызали новые. Отравой потчивали. Но не помогало… Поставила крысоловки, но они их игнорировали совершенно. Но однажды одна из крыс всё же попалась в крысоловку хвостом, когда пыталась как всегда, не спеша, уйти. Дёргается, пищит под полом, а уйти не может. Дочка моя сжалилась, раскрыла крысоловку, отпустила её. Но с тех пор крыс в доме больше не было. Поняли, наверное, что мы им не очень-то рады были…
А тут – сюрприз! Младшая дочка купила крысок – белую и чёрную. Играет с ними, они ползают по ней. Я как увижу, меня прямо передёргивает. Ну нет у меня никакой любви к этим тварям. А тут эти крысы между собой что-то не поделили, начали драться, кусаться, дочка их стала разнимать, так они и её укусили. Я бы их убила, ей богу. А дочка ничего, продолжает с ними играть, гладит их…
Я ей своё мнение по этому поводу высказала: « Лучше ребёночка роди и заботься о нём, чем отдавать свою любовь каким-то тупым бесполезным грызунам». Она меня не услышала. Продолжает возиться с ними, надеясь, что и у меня какие-то светлые чувства возникнут к четвероногим друзьям. Но, честно скажу, кроме чувства отвращения других так и не появилось.
В детстве у нас всегда были животные, за которыми я ухаживала, но крыс я привыкла истреблять и убивать, как злостных, хитрых и наглых паразитов, воров и потрошителей. Они ведь жрали не только продукты, но и мыло, тетрадки, забираясь в кладовку, грызли обувь. И если бы меня, как дочку, такая тварь укусила, убила бы.
Так что природу я, конечно, люблю, но в разумных пределах.
Ещё до знакомства с моим новым мужем, у него уже было небольшое хозяйство. Любит он возиться со скотиной. Хотя что значит, любит… Был он, как все, работал на авиазаводе. Потом девяностые. Зарплату платить перестали. Начал работать на рынке. Там и закрутил любовь с дочкой директора рынка. Тот решил проблему просто – убрать недостойного кандидата в зятья.
Убивали его на дороге, подстроив ДТП. Исполнители откупились, дав хорошую взятку кому надо. А наш Ромео месяц в коме лежал, но вернулся с того света. Руки-ноги после тяжёлой травмы не работали. Устроиться на работу было проблематично. Вот и завёл он скотину, спасительницу. Руки-ноги разрабатывал в нелёгком крестьянском труде, добывая себе на пропитание.
От тренерской карьеры тоже пришлось отказаться. А ведь был он неплохим борцом. Но убивают профессионалы, шансов выжить практически у него не было. Но выжил.
К тому времени, как мы с ним познакомились, он был один. Очередная пассия обворовала его, вывезя на машине всё ценное, что у него было, и скрылась в неизвестном направление.
А мои истории складывались все по одному сценарию. После смерти мужа с любовью мне как-то не везло. Очередной мужчина, который подкатывал, требовал поддержки и реабилитации после какой-то своей драмы. Душевно излечивая своих мужчин, помогая им стать на ноги, укрепившись на работе, а я оставалась у разбитого корыта, потому что как только мои мужчины начинали получать нормальную зарплату, они возвращались в семьи, к своим бывшим или заводили новых любовниц. И как только я зареклась – никогда, ни за что и ни с кем, а тем более, из жалости, потому что надоело сопли чужие вытирать, да помогать семьи чужие лечить в ущерб себе, так и появился на горизонте он – моё Солнышко.
В первый день знакомства с его образом жизни, хозяйством, была просто в шоке. Потом постепенно привыкла. Но мне была непонятна его чрезвычайная любовь ко всем его подопечным. Он с ними разговаривал, как с детьми. И они ему отвечали той же преданностью и любовью. Мне до таких отношений было очень далеко. Хотя корову я доила с удовольствием, мне нравилось бархатное вымя Зорьки. Единственной проблемой для меня было уследить, чтобы та во время дойки не перевернула ведро. Тогда я стала хитрить. Пока доила, пела ей все песни, которые знала, она меня слушала, боясь пошевелиться. Не аплодировала, конечно, но полные доёнки я благополучно из под неё выносила. Для меня было стрессом, когда корова уходила в загул. Ей требовался бык, поэтому она норовила стать передними копытами мне на плечи, демонстрируя, что ей нужно. Я только успевала уворачиваться. Хорошо, что этот период длился не долго. И после того, как её «огуливал» зоотехник- осеменитель из специального большущего шприца, она становилась опять шёлковой.
Баран вообще ко мне не проявлял никакого уважения, сколько его ни кормила, задобрить так и не удалось. Бадался, паразит.
А вот кот меня полюбил как родную. Однажды проснулась от того, что меня ласкает… думала, Солнышко. Открыла глаза, его нет. Глядь под одеяло, а там кот управляется. И нашёл же все точки эрогенные, котяра… Ненаглядный мой только посмеялся, что в его отсутствие будет кому выполнить семейный долг. Кота мы назвали Чар. Кошка – его жена, Мурка. Они обзавелись своим семейством. Топить котят Солнышко не мог. А желающих взять себе котят – не нашлось. И всё бы ничего. Но Чар слишком даже хорошо исполнял роль главы семейства. Он заботился о том, чтобы все дети были сыты. Однажды я заметила, что при умеренной кормёжке, всё котовое семейство просто жиреет, шерсть так и ласнится. Секрет такого превращения раскрылся зимой, когда стали исчезать кролики. Кто-то открывал клетки по ночам, кролики исчезали. Случайно я заметила пиршество за стогом сена, где всё семейство кошачих уплетало очередную жертву, выпущенного Чаром на свободу кролика. Это надо же было догадаться – открывать клетки и устраивать охоту на своих же собратьев! А мы уже думали – не чупакабра ли завелась в наших краях?… Мне эта бандитская операция очень не понравилась. Я поняла, что много кошек и котов – это перебор, даже в своём хозяйстве. Замки в клетках заменили. Тогда начались разбойные нападения по окрестным дворам, из которых Чар не всегда возвращался победителем. А однажды они с Муркой напару исчезли совсем. Кто знает, что произошло с этой сладкой парочкой…
Думала, Солнышко моё остепенится, найдёт себе работу не пыльную. Но нет. Познакомился с фермерами, взялся за старое. Особого желания у меня не было вникать в дела фермерского хозяйства. Тем более, что фермер с такой многообещающей фамилией, как Боголюбов, просто кинул его на деньги. Мало того, что работал Солнышко на него бесплатно, так тот ещё умудрился занять у своего работника деньги (не малую сумму), и не отдать. Вот тебе и божественная фамилия... Аферист! Но на ферме обосновался другой любитель натурального хозяйства. Так, сообща, сено собирается, коровы пасутся и доятся . В общем, потихоньку дела идут. Несколько раз была я на ферме. Но участвовать во всём процессе не загорелась. А вот почему. Во-первых, собаки. Смесь бойцовской породы и невесть какой. Они то ведут себя нормально, то вдруг грозно рычат, сложно представить, что у них на уме. Это мне сразу не понравилось.
Во-вторых, бык. Почему-то фермеры решили, что нужен натуральный осеменитель. Всё бы ничего. Но он агрессивный. Только я вышла из машины, он уже бежит, только копыта сверкают. Всем своим видом показал, что я здесь никто, и звать меня никак. Поэтому я благополучно нырнула в машину и дальнейшее знакомство продолжать с ним не стала. Благо, машину на рога он поднимать не стал. Но это всё цветочки.
Однажды я наблюдала такую картину. Солнышко собирал в мешки высохшую картошку. К нему подскочили две особо резвых коровы, начали у него эту картошку отвоёвывать – рогами и копытами. Солнышко, отбиваясь от них, продолжал своё дело. И тут на помощь коровам примчался бык. Бросил стадо, которое мирно паслось метрах в пятидесяти от фермы. Как же, надо же поддержать своих дам! Сначала остановился рядом, копытами роя землю, начал грозно мычать, вывалив язык. Вы когда-нибудь видели разъярённого быка? Да лучше и не видеть. Дальше был диалог двух мужиков – кто кого перекричит. Солнышко позвал работников фермы помочь ему собрать картошку, пока всю не растащили и не потоптали. Вы думаете, у кого-нибудь духа хватило вмешаться? И у меня тоже. Но, слава Богу, в тот раз всё обошлось без последствий. Но страху я натерпелась. И желание посещать ферму у меня пропало тогда уже навсегда. Это тебе не телятам за ушком чесать, не молоко цедить… К корриде я как-то морально не готова.
Но коррида всё-таки состоялась. С утра у меня было уже нехорошее предчувствие. Просила Солнышко быть аккуратнее, осторожнее. Хотя всё было как всегда. Только предчувствие. И не зря. Слава Богу, я этого не видела. Я бы там от страха умерла или сошла с ума… Я не слышала когда Солнышко вернулся, меня уже сморил сон. А утром… Я только увидела его штаны, и сразу всё поняла. Вы не представляете, что нужно сделать, чтобы прочные рабочие брюки разорвать так, что они превратились в два рваных полотнища, с корнем вырвать молнию… Я тоже не представляю. Мне кажется, что усилиями десятерых мужиков этого нельзя было сделать. А вот один бык смог!
Тогда они с мужиками косили траву для скотины перед дойкой. Обычный ритуал. Но быку опять что-то в голову взбрело. Возможно, вспомнил, что можно воровать корм из рук хозяина... Он подбежал и стал отвоёвывать сено рогами и копытами, загребая себе в кучу. Солнышко думал, что так же всё мирно и разрешится, как в прошлый раз, решил отогнать наглеца, гыкнув на него. Бык только на миг отошёл в сторону, упрямо наклонив голову вниз и возмущённо давая знать, что это ему совсем не нравится. Вторая попытка отогнать быка тоже увенчалась успехом. А вот что произошло дальше, уже никто не ожидал… Схватив косаря за… Да, да, именно то самое место… Бык начал трепать зубами и рогами всё, что ему попало под горячие копыта. Но и, разорвав в клочья добычу, тот не успокоился, а поддев рогами, честно скажу, не слабого мужика, запустил его в полёт, да такой, что мало не показалось никому. Мужики, которые косили чуть поодаль, даже не успели сообразить, что вообще произошло. Когда уже был разбор полётов, все решили единогласно, что если бы с каждым из них случилась такая беда, они бы его убили… Ну как, отправили бы на бойню. Но Солнышко добрый. Он быка пожалел, сказав: «Но он же меня не убил, а мог бы»…А я бы убила… Быка, конечно. Я не знаю, когда придёт в нормальное состояние всё то, что между ног у пострадавшего. Пока без слёз не взглянешь. А боль-то какая! Мужики-то точно знают. Но все мои слёзы и мольбы, что мне никакого молока не надо, тем более такой ценой, не возымели нужного результата. Опять ферма с утра до ночи…Единственный вопрос, который задал мне Солнышко: «Ты меня такого не бросишь?» Глупенький, как я могу бросить, я же его люблю.