Кареты прибывают. Во дворе –
Дворецкий, не смущенный каламбуром,
И мраморная дева у дверей
С незрячим ликом греческой скульптуры.
Лишая дам изысканных манер,
Чтоб – крик, и всплеск ладоней – боже, боже! –
Чудовищем из океанских недр
Аквариум встречает их в прихожей.
Чудовище сидит себе в углу,
Томясь от жажды закруглённых линий,
И щупальца свои, прильнув к стеклу,
Протягивает к статуе богини...
Все гости в сборе. Как заведено,
Застолье. Блюд вторая перемена.
Заморских лоз шипучее вино,
Заморских танцев кружевная пена.
И, как крупье, смягчая цепкий взор,
Царит хозяйка между игроками
И ткёт беседы шелковый узор,
Детали отмечая узелками.
Хозяин, отрешась от суеты,
В проём окна взирает с укоризной
На улицу, где ссорятся коты,
И вспоминает прошлых восемь жизней.
(Под окна – вероятно, неспроста –
Дворецкий, наступающий украдкой
На длинный хвост хозяйского кота,
Здесь приведён – в порядке ссылки краткой).
Тускнеют самоцветы от Картье
На шеях дам. Стихает смех в каминной,
Стекает свет с малиновых портьер
На подоконник и паркет старинный.
Пора... Веселье близится к концу.
Шампанское сменяется кларетом,
И подана к парадному крыльцу
Последняя, девятая, карета.
Возница сухо кашляет в ладонь,
Косится на крыльцо вполоборота,
И, застоявшись, бьёт копытом конь,
И вторят остальные под капотом...
Вот-вот прорвется в парке тёмный круг,
Светильник колыхнётся запоздало,
Из сумрака выхватывая вдруг
Мальтийский крест и колер бело-алый.
Когда запрыгнет на запятки паж –
Допишется финальная ремарка,
И поплывет в потёмках экипаж
Под спутанные водоросли парка.
...В прихожей сплин, привратник, бой часов.
И осьминог, и статуя нагая
Поверх виолончельных голосов
Глядят на уходящих не мигая.