хочу, чтобы замолк ты, когда болтать и не о чем, – или
выругался хорошенько – пустоголовия запасы, бля, опорожнил. Поторопи
пространство с ходом: радости полные, вестимо. Шашечки во лбу,
дождичек под жёлтыми квадратными плечами –
прохлада тяги ласково-стремительная
в утробе: жив буду, выплюну на нет сюрреалиsм; ты
...с кем, подруга, кто ты? что творишь? Не умер, да,
да: нет, не сдох ты, дружили'ще – с шашечками, поездами через
утробы матери. Мне ветрено внутри. Мне славно! да уж!..
Читай мой дух, как однояйный друг мой говорит
в штанах-кармане и за пазухой глазной, и озорной, лукавый. Нет,
сюда ( – ) смотри. Страница мечется в странице.
Через те же и одни движемся стены – и проходим навылет один другого/ и в узкую нас продеваем другого пяту-уязвимость-отрицание-отдохновение от него самого;
обобщённые, самостоятельность выбившие кое-как картины
растрачивают хромообразные потуги. Ожидание, и
в синих звёздах – ты. В звёздах! синих! ты.
Вся, всецело. Минутка эскапизма и спокоя. Ведомый
ведомого глазами спаниеля, с целью
сетапа господства над движением вещей, или взором
измочаленной боксирующей рыбы "скрыма". С хромом.
Звучит, как предисловие дурное. "Всё – ничто". И так всегда.