Я спросил огонь: «Ты кто – добро иль зло?
Ты тепло ли очага – иль смерть в пожаре?»
И сказал огонь, окрасивши чело
Взором ярким, словно уголь в самоваре:
«Я тебе, дружище, притчею отвечу.
Жил ковбой. И жил мустанг. Ковбой мустанга
Плетью танцевать заставил танго.
Был ковбой копытом в фэйс отмечен.
Еле выжил. Тут хвалиться нечем,
Но упрям ковбой был. Только ранка
Затянулась, кинулся по прериям
Он искать брыкучего мустанга.
Сбыться было суждено намереньям.
Тут ковбой наш изменил политику:
Стал во всём лошадке потакать.
Фыркнул тут мустанг: «Подлизе-нытику
Подчинюсь? Такому не бывать!»
Снова – в прерию, лишь пыль из-под копыт.
Взъерепенился ковбой: «Ну, будешь бит!»
Бросил лассо, заарканил, прыг на спину:
«Приручу тебя, дружочек – или сгину!»
В скачке бешеной, держась рукой за гриву,
Он другой сжимает кожаную плеть,
Ей охаживает круп: «Ну, друг строптивый,
Ты хозяина признал, мать твою еть?»
Тормознул мустанг – умучен, морда в пене,
И проржал устало: « Ладно уж, ковбой,
Победил ты. Проиграл я бой
И готов служить без устали и лени».
Улыбнулся Билли. Слез с коня:
«Не слуга, а друг ты для меня!
Вот когда я оценил твой нрав –
Спору нет, кто прав, а кто неправ.
Ну, пойдём на ранчо, новый друг
(кстати, назову тебя – Атос)
Ждут тебя там сено и овёс,
А с утра – найду тебе подруг!
Но учти: как наедут враги –
Будь любезен, братан, помоги!»
«Ты же знаешь, - проржал Атос, –
Как я тресну копытом в нос!»
Огонь умолк. «Ну, что же, - говорю, -
Ясна мне притча. Спать пора, братишка.
Good night, my friend! Как встретим мы зарю,
Твой завтрак – вон, сосновые дровишки!
Очаг мой – благодарный твой приют,
Но нрав твой знаю я – а потому,
Уж не взыщи, бродяга-баламут:
Узды с тебя вовек я не сниму!»