- Глянь левей! Теперь повыше
и, совсем немного к краю...
Было дело... Там, на крыше
Ангел жил... Видать, из Рая.
Жил себе... Смотрел на небо.
Нас, людей, совсем не трогал.
Не просил воды и хлеба...
Видно, было всё... От Бога...
В дождь ховался под венцами,
припасёнными на баню.
А весною со скворцами
песни пел... И с дурнем Ваней.
Долго жил... Годочков восемь,
может боле... Не уверен.
В крылья прятался под осень.
Видно, грели пух да перья...
Раз, в декабрьскую стужу
стукнул кто-то... Показалось?
Мы уже, того, за ужин
все уселись... Эка малость!
Может, веткой клён стучался,
может, снег свалился с крыши...
Нет... Никто не отозвался,
и никто во двор не вышел.
А на утро Ванька-дурень
обнаружил труп... Евоный...
Помер Ангел среди бури...
Белый был, а стал червоный.
Долго думали-гадали:
Где ему приют последний
приготовить... И не знали -
отслужить ли нам обедню?
В жизни всякое видали -
и бесьё, и домового...
Всё же почести отдали
честь по чести... Что ж, такого?
Только шибко испужались:
кабы там чего не вышло.
Прикопали его, жалясь,
обозначив место дышлом.
...После этой тризны тихой,
не по Божьи сотворённой,
к нам в село прокралось лихо...
...Даже дверью затворённой,
ни молитвой, ни водицей,
на Крещение набратой,
не спасёшься... В оспах лица
у меня теперь, и брата.
Дохнет скот, колодцы сохнут,
огород стоит бесплодный...
Люди мрут, что враз не охнут...
..............Кабы кто, в тот день холодный,
не был бы, как пень, ленивый,
все бы нонче были живы...
(6 сентября 2017 г. 3.46. СПб)